Рынок

Ростислав Кокорев: Затеяв реформу, государство предпринимает такие шаги, которые препятствуют ее полноценной реализации

Интервью с экспертом Бюро экономического анализа Ростиславом Кокоревым

Ростислав Александрович, чем с Вашей точки зрения был примечателен прошедший год, что в рамках экономической, политической жизни России было сделано, чего нет, и чего следует ожидать, на что можно надеяться в следующем году?

Попытаюсь остаться в пределах своей сферы интересов, то есть пенсионной реформы. 2003 год ожидался, как год полномасштабного ее развертывания. Формально она была запущена в 2002 году, но мало кто ее в 2002 году заметил. А вот в 2003 году, поскольку у граждан впервые появилась возможность выбирать частную управляющую компанию, ожидалось, что наконец широкие массы людей разглядят, что это касается их, начнут проявлять интерес к этой сфере, какую-то инициативу. Затем реформа станет импульсом для развития финансовых рынков, изменений на рынке труда и так далее. Ожидания, увы, сбылись в незначительной степени. То есть, интерес публики к этой сфере оказался привлечен, но скорее в скандальном плане. А вот что касается того серьезного и ответственного отношения людей к своим будущим пенсиям, на который вроде бы рассчитывали архитекторы пенсионной реформы, - его не наблюдается. И в этом заведомо просматривается большая вина государства, которое, затеяв пенсионную реформу, конечно, должно было и озаботиться ее надлежащей пропагандой, надлежащим уровнем информирования населения.

Что получилось на практике? Во-первых, информационная кампания, как таковая, была пущена на самотек, и практически сорвана, несмотря на то, что различные государственные ведомства в конце года активно пытались ставить себе в заслугу те или иные «информационные подвиги». Основная масса населения так и не смогла разобраться в происходящем. И если бы не скандалы в середине года, связанные со срывом сроков рассылки пенсионных уведомлений, то, наверное, эти проблемы вообще не попали бы на страницы прессы. А благодаря нашему российскому «не было бы счастья, да несчастье помогло» все-таки получилось так, что из-за проваленных сроков рассылки, средства массовой информации проявили к этому интерес. Соответственно широкая публика столкнулась с большим количеством публикаций на эту тему, но следила за этим как-то отстраненно, - как за любым громким скандалом. У людей так и не возникло ощущения, что все происходящее повлияет на размер моей конкретной пенсии, что я сейчас могу каким-то образом позаботиться о своем будущем. Очень мизерный процент людей так это осознал.

Во-вторых, не была подготовлена необходимая законодательная инфраструктура. Многие нормативные акты принимались с большим опозданием по сравнению с тем, что планировалось первоначально, и это тоже сыграло свою негативную роль. В результате те участники финансовых рынков, частные управляющие компании, которые были в этом максимально заинтересованы и которые при другом раскладе могли бы в большей мере взять на себя вопросы пропаганды, информирования публики, оказались тоже отодвинуты в сторону: из-за затягивания с получением статуса победителей конкурса, затягивания заключения договоров с ПФР, из-за того, что им не велели давать рекламу раньше времени. Активная информационная работа управляющих компаний в самом конце года еще и наложилась на кампанию по выборам в Государственную Думу.

И в общем закономерный результат: свой пенсионный выбор осуществило на порядок меньше народу, чем предполагалось еще весной. Из 40 млн. людей, которые имели соответствующее право, на данный момент порядка 200 тыс. осуществили свой выбор. Может быть, к концу года численность возрастет до 300 - 400 тыс., - но ожидалось-то, что это будет несколько миллионов! То есть в лучшем случае мы выходим на 1% от общего количества людей, которые могли воспользоваться этим правом. Это не трагедия с точки зрения долгосрочной перспективы: никто не ожидал, что в первый год мгновенно огромные средства потекут на финансовые рынки. Наоборот, все понимают, что в таком долгосрочном деле, как накопление пенсионных средств, срок измеряется десятилетиями, и первый год не имеет решающего значения. Но симптоматично, что отношение государства к пенсионной реформе какое-то странное и непоследовательное.

В самом деле: затеяв реформу, государство вместе с тем предпринимает один за другим такие шаги, которые препятствуют ее полноценной реализации. Существует точка зрения, что нельзя назвать то, что сейчас происходит, полноценной пенсионной реформой - в силу ее неполноты и недостаточной последовательности. Сейчас у нас идет скорее реформа государственного пенсионирования. Но при этом абсолютно необходимый компонент пенсионной реформы - так называемый «третий уровень», то есть добровольное пенсионное обеспечение, - оказывается на периферии государственного внимания. Формально, - да, есть негосударственные пенсионные фонды (НПФ), по ним принимаются законы, их даже собираются допустить к участию в инвестировании государственных пенсионных денег. Но все равно государство не воспринимает НПФ как полноценного партнера, как одного из ключевых участников пенсионной реформы. Тем более оно не пытается развивать иные институциональные формы дополнительного пенсионного обеспечения - через страховые компании, через банки, через взаимные фонды, как это принято на Западе, тем самым очень сильно сужая этот «третий уровень» и препятствуя, по сути дела, его эффективному развитию. А в реформе государственного пенсионирования одной рукой государство пытается деньги отдать в управление частному бизнесу, оставляя за собой ответственность за выплаты пенсии, но перекладывая на людей и на финансовые институты ответственность за инвестиционные результаты. И вместе с тем другой рукой препятствует этой процедуре. Уже много высказано по поводу того, как вставляются различные палки в колеса частным управляющим компаниям. В этом смысле, оценивая результаты прошедшего года, хочется вздохнуть и сказать: могло быть значительно лучше, если бы были скоординированы ведомства, была бы внятная политическая воля высшего руководства на реформу, если бы в те сроки, которые были первоначально запланированы, принимались нужные документы.

Кроме того, за информационное обеспечение реформы должно было бы отвечать какое-то государственное ведомство, которому это было бы кровно важно, но не Пенсионный фонд России. Когда ПФРу поручили обеспечивать информационную поддержку пенсионной реформы, он тут же попал в ситуацию конфликта интересов. С одной стороны, он должен популяризировать перевод денег от себя, любимого, в частные управляющие компании, - а с другой стороны, он же в этом не заинтересован; такая внутренняя сшибка приводит к тому, что лучше ничего не делать, чем что-то делать.

Наверное, частные управляющие компании тоже не совсем и не всегда оказались на высоте, но у меня не поворачивается язык их сильно ругать в той постоянно изменяющейся и зыбкой ситуации, в которой они оказались. За любую ошибку их могли жестко наказать, - и вместе с тем, правила игры пересматривались, по сути дела, постоянно. Как при таком раскладе можно требовать от них четкой, грамотной, последовательной информационной политики, маркетинговой стратегии и так далее?

Что касается другой ветви наших пенсионных финансовых институтов - негосударственных пенсионных фондов, то для них предполагалось, что 2003 год будет переходным годом, от этапа становления к этапу полноценного участия в пенсионной реформе. В начале года был принят закон № 14-ФЗ, несколько упрочивший их правовое положение, содержавший некоторые важные новшества и к тому же допускающий НПФ в качестве младшего партнера к участию в государственном обязательном пенсионном страховании (то есть разрешающий гражданам в перспективе переводить свои пенсионные накопления из пенсионного фонда России в НПФ). И если бы подзаконная нормативная база для этого закона была сформирована быстро, то 2003 год стал бы годом перехода: фонды бы перестраивались, переналаживались на работу в новых условиях.

Реально этого не получилось: 2003 год стал не переходным годом, а, наоборот, последним годом работы НПФ в старых условиях. Ничего кардинального не поменялось, некоторые новые нормативные акты были приняты, но только в конце года. В общем-то, весь год ушел на разработку проектов новой нормативной базы (постановлений Правительства и регулирующего органа), на притирку, утряску, лоббирование интересов. Большую часть года, кстати, велась борьба за то, какое ведомство будет регулировать пенсионные фонды, - только в ноябре Министерство труда и социального развития получило этот статус. Та нормативная база, которая им необходима - а это почти два десятка постановлений правительства - будет окончательно принята только в начале 2004 года. Я не могу сказать, что этот был год простоя для НПФ, - нет, они работали, они увеличивали свои активы, привлекали новые пенсионные взносы, укрепляли свое положение; но никакого прорыва не было. Лучше бы они уже почувствовали какой-то импульс, какой-то толчок к развитию, что надо перестраиваться на новую работу.

Другой вид коллективных инвестиций - это инвестиционные фонды. Паевые инвестиционные фонды в 2003 году показали очень хорошее, бурное развитие, их активы выросли за год почти в 5 раз! Это - следствие того обстоятельства, что с лагом в год заработал закон «Об инвестиционных фондах»: он был принят в конце 2001 года, весь 2002 год ушел на выработку нормативной базы, на притирку и оглядку, а в 2003 году инвестфонды «выстрелили». Их активы пока все равно невелики по сравнению с активами страховых компаний, уж тем более далеки от объемов банковского сектора, и даже НПФам они пока проигрывают, - но сами темпы роста у них, пожалуй, самые высокие среди всех участников нашего финансового рынка. И особенно бурно росли закрытые паевые инвестиционные фонды, сравнительно новый данный институт, которого до 2002 года просто в природе не было.

Хорошо это или плохо? Хорошо, что отрасль в целом развивается, что не происходит никаких скандалов, наблюдается поступательное развитие. Плохо, что развитие идет не за счет привлечения мелких индивидуальных инвесторов, под которые собственно инвестиционные фонды изначально и сконструированы, а за счет средств главным образом институциональных инвесторов. «Широкая публика» в ПИФах - это пока всего лишь несколько десятков тысяч граждан, сознательных и активных инвесторов на всю страну.. И конечно, для того, чтобы эта отрасль стала играть ту роль, которую инвестиционные фонды играют в развитой рыночной экономике, - необходимы еще несколько лет столь же бурного роста. Большие надежды возлагаются на инвестиционные фонды недвижимости, но для их полноценной работы необходимо еще довести до ума нормативную базу, особенно в части их налогообложения.

Есть ли надежда на то, что что-нибудь изменится в следующем году?

В отношении пенсионных дел, - я бы хотел быть оптимистом. Но не очень уверен, что есть основания для такого большого оптимизма. Я пока не вижу никаких объективных факторов, которые бы способствовали изменению позиций государства, вернее, государственных ведомств в отношении пенсионной реформы. Каждый бьет себя в грудь и говорит, что он большой поклонник и ценитель пенсионной реформы, и он делает все от него зависящее, - а в реальности мы видим и раздрай между ведомствами, и непоследовательность позиции ПФР. И, к сожалению, системная концепция пенсионной реформы, как одного из приоритетов экономической политики, так и не существует. Все это позволяет опасаться, что развитие накопительной системы будет идти примерно так же «вразвалочку», как в 2003 году. Ведомства будут пинать управляющие компании, как футбольный мячик, гонять от одного к другому. Управляющие будут огрызаться, ворчать на государство, жаловаться на свою трудную судьбу, - но не смогут противопоставить этим безобразиям никаких согласованных действий. Нормативная база, конечно, будет совершенствоваться, но опять-таки с опозданиями, ставя участников рынка в трудное положение.

Что касается подключения НПФ к государственной накопительной системе (для них эта деятельность называется «обязательное пенсионное страхование» - ОПС). Оно должно произойти теоретически с 1 июля 2004 года, а практически в конце 2004 года - потому, что право пенсионного выбора будет реализовываться одновременно в отношении и НПФ и управляющих компаний, - осенью. Так вот, многие крупные НПФ в эту сферу пойдут, но большого энтузиазма по поводу своего участия в системе ОПС они сейчас не испытывают. Они скорее говорят, что не могут не пойти в ОПС, в эту борьбу за накопительную часть трудовой пенсии, - иначе мы потеряем свои позиции и на рынке добровольного пенсионного обеспечения. Но участие в ОПС пока сулит им больше головной боли, финансовых расходов и моральных издержек, чем каких-то выгод, а отдача будет нескоро. Слишком много неясностей, непродуманностей, государственный контроль заведомо будет велик, а государственная поддержка - весьма сомнительна. Необходимо какое-то неторопливое, но неуклонное изменение отношения населения нашей широкой публики к частным пенсиям, к негосударственным пенсионным фондам, к частным управляющим компаниям. А вот какой-либо базы для резкого прорыва, опоры для качественного скачка, на мой взгляд пока так и нет. Население вовлекается в эту сферу потихоньку, постепенно, - но вот так, чтобы произошел какой то «горный обвал» и толпы народа устремились со своими деньгами добровольно в эти финансовые институты, - предпосылок для этого не видно. Даже если дадут налоговые льготы, даже если государство начнет более интенсивно пропагандировать эти финансовые институты, - все равно ощущение такое, что резких позитивных улучшений не будет. Но все-таки вырастут и активы этого сектора, и количество людей, взаимодействующих с этими финансовыми институтами. То есть я бы здесь проявил какой-то сдержанный оптимизм.

Что касается инвестиционных фондов: ситуация сходная, с той только разницей, что они немного впереди - на несколько шагов впереди по сравнению с пенсионными финансовыми институтами. Те люди, которые потенциально могут быть их клиентами, уже знают о них больше и привыкли к ним в большей степени. Но сама по себе клиентская база у инвестфондов меньше. Потенциальные клиенты НПФ и управляющих компаний в части пенсионных накоплений, - это десятки миллионов человек; потенциальными клиентами ПИФов в лучшем случае являются миллионы, а скорее сотни тысяч. Поэтому можно ожидать, что в ближайшие годы ПИФы будут расти быстрее, но пределы их роста ближе. У НПФ, напротив, медленнее темп движения, но потенциально больше клиентская база, и поэтому им на много лет хватит спокойного развертывания своей работы.

Opec.ru

comments powered by Disqus